«Это настоящий мозговой бизнес-центр». Десятиклассница Татьяна Маслеева из Пильны побывала в «Сколково»

– Маргарита, вы первая в истории нашей страны, кому удалось добиться такой компенсации. Что чувствуете, рады?

– Дело то не в компенсации, а больше в законе о домашнем насилии (ЕСПЧ потребовал от России изменить законодательство для предотвращения домашнего насилия, — Прим. «Антенны»).

Я давно не воспринимаю свою ситуацию как единичный случай и надеюсь, что наша страна прислушается, будут предприняты какие-то меры для защиты пострадавших.

Что касается компенсации, у меня пока ее нет, Россия еще может в течение трех месяцев обжаловать решение.

– Обжаловать?

– Мой адвокат Мари Давтян сказала, что такое возможно. Надеюсь, этого не будут делать, не станут поступать совсем некрасиво, но ничему уже не удивляюсь. 

– Почему сумма именно такая? Она ведь из чего-то складывается?

– Конечно. Эту сумму мои адвокаты Мари Давтян и Валентина Фролова высчитывали. Они брали средний уровень продолжительности жизни женщины в России, делила эти годы на количество раз сколько потребуется заменить мой протез, менять его нужно каждые два-три года, стоит он примерно четыре миллиона рублей, учитывали средства на ремонт, например, у меня сломался палец, починить его обошлось около трехсот тысяч. Все эти официальные документы были предоставлены ЕСПЧ. 

– Вам ведь наверняка продолжают писать женщины, которые подвергаются домашнему насилию. Наблюдаете ли какую-то тенденцию к положительным переменам в плане более быстрой реакции властей?

– Если брать четыре года, прошедших от моей трагедии, то все точно так же, как было. Женщины пишут, помощи никакой, надеяться остается на себя, друзей, близких и кризисные центры. Со стороны государства, к сожалению, нет шагов.

– Недавно в Сети появилась новость, что уголовное дело против участкового, который не принял в серьез вашу жалобу на мужа и бездействовал прекращено. Как такое возможно?

— Это случилось еще в прошлом году, но документы нам прислали позже. На самом деле, когда мы только начинали процесс, все уже было понятно.

Участковый куда-то исчез, переехал, его не могли найти! Мне кажется, что с его поиском просто тянули три года, чтобы закрыть дело за давностью времени. Сейчас мы уже знаем, что мое дело прошло через девять сотрудников полиции, и ни один ничего не сделал.  

– Вы будете добиваться его возобновления или считаете, что бесполезно?

– Нет, мы поэтому и подавали в Европейский суд по правам человека, потому что уже тогда было осознание, что скорее всего от нашей страны вряд ли получится чего-то добиться.

– Суды — это ведь очень выматывающее. Как балансируете между ними и уже тремя детьми?

– Хорошо, что сейчас есть адвокаты, которые могут представлять твои интересы. Вся заслуга с результатом по ЕСПЧ принадлежит Мари Давтян. Когда я еще находилась в больнице то ни о чем подобном не думала, а она уже понимала, что нужно обращаться в Европейский суд.

– Упорный адвокат! Где вы ее нашли?

– Мари нашлась через телевидение. Она руководитель Центра защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме женских неправительственных объединений. Мари была со мной с самого начала, когда я только-только вышла из реанимации…

– Если говорить о не правовой помощи, а о ежедневной, в конце августа у вас родился малыш Ярослав, старшие сыновья ходят в школу, как справляетесь с тройными заботами?

– В декабре первый и второй класс в нашей школе закрыли на карантин, потому что у кого-то нашли короноваривус, и было сложновато. Но когда Дима и Даня (мальчикам 9 и 7 лет, — Прим. «Антенны») в школе и у всех есть режим, это не так сложно. Няни у нас нет. После работы помогает муж, а еще моя мама летом переехала из Серпухова к нам в Питер. Она почти всегда гуляет с Ярославом с коляской, потому что это мне физически неудобно делать.

– Братья с младшим приходят на подмогу?

– Всегда. Они уже взрослые и большие помощники, спокойно могут посидеть с ним.

– Знаю, что вы строите дом. После рождения третьего ребенка решили перебраться за город или потому что в планах четвертый наследник?

– Дом больше был идей мужа, Максим работает в сфере строительства. Мы купили участок в Ленобласти еще в том году и потихоньку начали закладывать фундамент. Дом двухэтажный, довольно большой, правда сейчас думаю, что не маловат ли он нам будет… На зиму строительство зависло, поскольку нельзя проводить работы. Что в плане детей, всегда хотела пятерых! Но я здраво их хочу и не собираюсь рожать, когда мы снимаем квартиру и живем в двухкомнатной. А если будет дом, тогда можно подумать…

– Недавно в «Инстаграме» вы рассуждали о рекламе на своей странице, писали, что многих это жутко бесит. Предполагаю, речь об этом зашла не случайно. Люди осуждают вас за такой способ заработка?

Мне кажется, чтобы ты не делал, даже если только хорошее, найдутся те, кто будут осуждать.

– Я честно не смотрела, но мне периодически пишут знакомые о том, какие комментарии оставляют под постами о ЕСПЧ, о сумме, которую мне присудили. Все уже решили, как я их потрачу, рассуждают как мне повезло, как я все просчитала! Есть реплики: «Ей же с наших налогов будут платить!». Я просто туда не лезу, не читаю. Так спокойнее.

– Что сейчас с вашей работой на телевидении, программой «Близкие люди» на канале «Россия 1»?

– Это больше вопрос к каналу. Программа в данный момент на стопе, что для меня даже удобно, ведь родился Ярослав.

– Выходить из декрета пока не собираетесь?

– Если ездить куда-то, то только с сыном, я же его кормлю.

– Есть ли у вас предложения от других каналов? Может быть, сами планируете разослать свою резюме по киностудиям? Ведь опыт у вас имеется.

– Я человек не с профильным образованием в этой сфере, поэтому для меня все было в новинку и сложно. Хотя, конечно, хочу работать, из материального достатка у меня только пенсия по инвалидности в размере 20 тысяч рублей в месяц, еще две тысячи — пособие на старших детей, и иногда реклама в «Инстаграме».

– Когда вас слушаешь, то и не скажешь, что с тобой говорит не профессиональная ведущая. Видимо, телевидение хоть и за короткий срок успело многому вас научить.

– Наверное, меня еще научил тот период, когда я была в больницах, ходила на все программы и тогда начала понимать, что это такое. У каждой работы есть положительные и отрицательные черты. Не скажу, что мне было легко на телевидении и я готова быть ведущей какой угодно программы.

– Четыре года вы живете под пристальным вниманием чужих людей. Для человека, который сам того не желал это сложно?

– Есть и плюсы, и минусы. Все-таки благодаря средствам массовой информации у моего бывшего супруга такой огромный срок (Дмитрию Грачеву дали 14 лет колонии строгого режима, — Прим. «Антенны») и мы добились огласки. Но когда 14 декабря у старшего сына был день рождения и в этот же день ЕСПЧ вынес решение, мне все время звонили, я отвечала на вопросы про Европейский суд, хотя хотелось конечно, побыть с ребенком, а не на телефоне. У меня есть разные протезы, один с косметической перчаткой, он помогает, когда не хочется излишнего внимания на улице. Можно надеть его, длинный рукав и тебя меньше замечают. Плюс маски, это тоже спасает! Но если я с железным протезом, обязательно кто-то узнает. Бывает, что даже не подходят, но потом в «Инстаграме» напишут: «А я вас сегодня видела в центре».

– Фотографироваться подходят?

– Не особо. В моей истории у известности более отрицательный характер, поэтому, честно говоря, не понимаю зачем со мной фотографироваться, я же не звезда, не выступаю на сцене, не пою, в кино не играю.

– Как женщина, которая добилась правосудия и компенсации за бездействие властей, в глазах многих вы — победитель.

Когда примут закон и не просто так «потому что достали уже со своим насилием, отрубленными руками», а именно чтобы он помогал и работал, вот тогда можно будет говорить о победе. Да, мы чего-то добились, но если оценивать в масштабах страны, то ничего еще нет.

Досье

Родилась: 12 ноября 1992 года в г. Серпухов

Образование: получила среднее образование по специальности повар-кондитер, после окончила в Москве Международную академию бизнеса и управления по специальности экономист-менеджер в ресторанном, гостиничном и туристическом бизнесе.

Карьера: работала помощником отдела рекламы в серпуховской газете, затем стала начальником отдела. Написала о своей трагедии книгу «Счастлива без рук. Реальная история любви и зверства», с января 2021 года ведущая программы «Близкие люди».

Семейное положение: в сентябре 2019 года вышла замуж за петербургского строителя, музыкант и кандидат в мастера спорта по шахматам Максима Андрющенко.

Справка

Европейский суд по правам человека счел, что российские власти оказались не способны защитить своих граждан и обязал выплатить Маргарите Грачевой 330 660 евро в качестве компенсации стоимости лечения и еще 40 тысяч евро за моральный ущерб.